Анастасия Гофман - Печать силы
– Что ты имеешь в виду?
Вилена не стала ничего объяснять. Она положила руки на плечо Паши, правой ладонью накрыв татуировку-лабиринт на его лопатке. Крошечные щупальца вырвались из-под ее кожи, высасывая силу, запечатанную когда-то Адамом внутри тела ребенка. Ту самую, которая превратила маленького мальчика в озлобленного взрослого, позабывшего, что такое искренняя радость и спокойствие. Из-за которой каждое утро начиналось с боли, а вечер мог стать последним, ведь эта энергия была чужеродна, она поедала тело Паши изнутри, делая его слабым всякий раз, когда не находила другой источник силы.
Вилена насыщала свое тело той ненавистью и злобой, что отравляла жизнь парня, извращала его каждый день мучительного существования. И вот этот момент, о котором Паша мечтал все свое детство, которым грезил, будучи подростком и забыл, вступив во взрослую жизнь, настал.
Это мгновение было наполнено болью до самых краев, разрушало тонкую материю силы воли и желания, но парень старался выдержать его. Он даже не понимал толком, к чему приведет это мгновение, но чувствовал, что становится другим человеком. Искра, разжигавшая раньше огонь в его измученном теле, погасла, оставив Пашу наедине с той пустотой, которой он был наполнен. Все это время он даже не осознавал ее, не знал, что эта пустота существует. А сейчас она накрыла его разум, как огромная волна неизвестности, принеся с собой спокойствие и тишину, такие же непривычные, как и та самая обычная жизнь, о которой парень так давно мечтал.
Вилена опустила руки, сдерживая себя от неконтролируемого выброса энергии, ожидая момента слияния двух потоков: огненного, принадлежавшего ей самой, и ледяного, некогда запечатанного внутри сына Адама. Пространство задрожало в ее глазах, громкий гул заполнил каждый атом воздуха в этой комнате, проникая в сознание Вилены.
– Что ты сделала со мной? – Паша не понимал, что должен испытывать после случившегося. Легкость наполнила его тело, и это чувство казалось еще более ужасающим, чем то, что он испытывал ранее.
– То, чего ты хотел. Избавила от «проклятия», которым тебя одарил твой дорогой папочка. Извини, что не могу спокойно говорить о нем, но уж так у меня получается. Или ты не рад исполнению своего желания? Посмотри мне в глаза и скажи, что всю жизнь тебе не нужно было иметь возможность обвинить во всем кого-то другого.
Паша не ответил. В его глазах отражались искорки неуверенности в себе, он запутался в собственных суждениях. С одной стороны, Вилена была права: его мечта, настолько сильная, что успела стать частью его самого, наконец, осуществилась. Но с другой – к чему же теперь он должен стремиться? Парень потерял то единственное, что оставалось для него важным на протяжении многих лет, с самого детства. Вилена лишила его не только силы, но и понимания того, кем Паша являлся.
– Теперь тебе больше незачем оставаться там, где тебе не место, носить внутри то, что тебе не принадлежит. Ведь ты сам говорил, что не хочешь всего этого. Теперь ты свободен.
Вилена обошла его стороной, оставив наедине с собственными мыслями.
– Я надеюсь, теперь все изменится, – Ваниль собирала волосы в хвост на ходу, сопровождая Вилену. Та молча наблюдала за учениками, шедшими в сторону спортивного поля. Школьная жизнь возвращалась в привычное русло. – Я уговорила Пашу начать уроки прямо сегодня, к тому же Марк настаивал на том же.
– Как он?
– Ну, он вроде как ничего не помнит о том, что происходило с его телом… все это время, – Ваниль старательно подбирала слова, чтобы никого не обидеть. Ни живых, ни мертвых. – А кстати, что с ним происходило?
Заговорщицкая улыбка коснулась ее губ, глаза засияли, как два изумруда. Вилена улыбнулась в ответ, но грустной и натянутой улыбкой.
– Ничего. Ничего с ним не происходило. Разве что он несколько раз напивался и… иногда мы вместе ужинали, сидя у камина, так что… Не знаю, Марку не о чем беспокоиться.
– Ты хочешь сказать, что за все это время вы ни разу не… – девушка многозначительно повертела головой. Слова не требовались.
– Я же сказала, он был совершенно не таким, каким его все представляли. Даже я. Я думала, он чудовище, и слишком много времени потратила на то, чтобы в этом удостовериться. В итоге только зря потеряла столько мгновений. Все могло быть по-другому, будь я менее подозрительной.
– Брось, тебе не в чем себя винить. Ты не знала, кому верить.
– Эй! – Юнна раздала указания наставникам и быстро пересекла площадь. В воздухе появился запах летних цветов, моментально забросивший Вилену в воспоминания Владимира о давно минувших днях его детства. Это был аромат чистого счастья, без злобы и сожалений, ненависти и бесконечной скорби.
– Я должна кое-что отдать тебе.
Вилена протянула руку, и как только яркие красные камешки засверкали на ее ладони, сердце наполнилось теплом чужих объятий и нежностью последнего поцелуя.
– Он хотел оставить его тебе, а не мне, – Юнна закусила губу, скрывая переживания. – Это он и сказал, когда мы встретились.
– Спасибо.
Юнна опустила взгляд, понимающе кивнув, и вернулась к ученикам.
– Может, ты все же позволишь мне пойти с тобой? – робко спросила Ваниль.
– Прости, но я не могу, – Вилена улыбнулась, надевая кольцо на безымянный палец. – Меня здесь больше ничего не держит, но ты… Мы обе знаем, что здесь твой дом, Ваниль. Только постарайся отвлечься от него. Ты знаешь, о ком я говорю. Он сам пока не понимает, что ему нужно. Сейчас он может принести только боль и больше ничего. Так что… тебе придется подождать еще.
– Мы с ним, – Ваниль прочистила горло, явно не желая говорить слишком многого, – уже были вместе. Я знаю Пашу, как никто другой. Между нами ничего нет. И ничего не может быть. Просто сложно действительно признаться себе в этом.
Вилена еле сдержалась, чтобы не рассказать подруге о том поцелуе с Пашей. Девушке хотелось разделить с кем-то свои страхи, свой стыд за собственную слабость и симпатию к человеку, который едва не убил ее сегодня. Но Вилена лишь натянуто улыбнулась.
– В любом случае, не теряй уверенности в себе. Покажи, чего ты стоишь.
– Легко сказать, я не знаю, чего стою без своих способностей.
– Они не проблема. Я вижу их внутри тебя. Просто расслабься и перестань беспокоиться. Все придет в норму, я обещаю.
– А что будешь делать ты? Пообещай, что, по крайней мере, не пропадешь бесследно, это будет слишком несправедливо.
– Я всегда где-то поблизости, будь уверена, – Вилена искренне улыбнулась, впервые за последние несколько дней ощутив настоящую радость. – Просто сейчас мне нужно немного спокойствия. Я должна разобраться, что делать дальше. А ты проследи, чтобы в этой проклятой школе все было нормально.
Девушки подошли к главным воротам. На обочине дороги уже ожидал автомобиль, готовый увезти Вилену прочь от этого злополучного города.
Они крепко обнялись на прощание, зажимая в груди боль и нежелание расставаться.
– Знаешь, Ваниль – ненастоящее имя.
– Что? – эта фраза немного выбила Вилену из колеи прощания.
– Меня мама так называла, в детстве… Ванилькой, потому что я воровала ванильный сахар, когда она пекла пироги или торты. Потом моей мамы не стало и все, что осталось от нее – это имя, которое произносила только она. – Девушка громко вздохнула, маскируя под этим горькие слезы воспоминаний.
– И как же тебя зовут на самом деле?
Рыжеволосая красавица лишь пожала плечами, добавив широкую улыбку, полную счастья и надежды.
– Скажу тебе, когда ты вернешься.
Вилена ухмыльнулась, поражаясь хитрости своей подруги.
Кто-то внимательно следил за ними на расстоянии нескольких метров. Пара держалась за руки, глаза девушки были закрыты, но она чувствовала разрушительную силу, скрытую в теле Вилены. Денна почти не двигалась, словно боялась, что ее заметят. Что человек, который, как ей казалось, искалечил ее, вновь захочет причинить ей боль. Марк не сводил глаз с Вилены, он хотел убедиться, что она действительно покинет это место.
Вилена встретилась с ним взглядом: эти глаза не пробудили в ней никаких чувств. Они были совершенно не похожи на те яркие искры, которые некогда заставляли ее сердце бешено колотиться в груди. Они были чужими. Прекрасные моменты ее жизни остались в прошлом, безвозвратно утерянном в этом непрекращающемся потоке ненависти и боли. Вилена перевела взгляд на Денну, прочувствовав всем своим нутром каждую молекулу ее счастья, спрятанного за вуалью страха. Вилена слышала, как колотится ее сердце, ощущала текущую внутри блондинки энергию. Но все эти ощущения не имели значения. Все они не принадлежали самой Вилене. Она больше не могла чувствовать, не видела в этом пользы. Ее сердце, душа остались в прошлом, рядом с человеком, которого девчонка никогда не знала.
